Шаг в аномалию - Страница 121

121

— Верно, Николай Валентинович. Снимать мы никого не будем. Просто придётся для Бекетова создавать новую должность, — сказал Соколов, оглядывая собеседников.

— Атаман Всесибирский — как вам? — предложил Саляев.

— В точку! Решили этот вопрос. Предлагаю теперь вернуться к Енисейску, — сказал Соколов.

Вячеслав предложил всем высказаться по этой проблеме и кто как видит её разрешение. Смирнов предложил неподалёку от Енисейска поставить свой острог, который выполнял бы функции пограничной крепости и торгового места. Петренко высказал предложение устроиться в самом Енисейске, выкупив его часть под свою факторию или пристроить посад. Радек, едва услышав это, фыркнул:

— А что вас к Енисею так тянет?

— Полковник хочет контролировать северный маршрут, — пояснил Саляев.

— Я считаю, что нам необязательно это делать, зачем раздражать енисейского воеводу? — высказался Сазонов.

— Развивай мысль, Алексей, — потребовал от майора Соколов.

— Да, что ты предлагаешь? — заинтересовался полковник.

— Я не предлагаю, а требую остановиться на братских порогах.

— Ишь ты, говори дальше, — Соколов поудобнее устроился в кресле, заметно нервничая.

— Я считаю, что мы не должны быть бельмом в глазу Енисейска. Это раз. Потому как будучи неподалёку от них, мы становимся отправной точкой действий каждого нового воеводы. А поскольку они меняются довольно часто, по словам Усольцева, то каждый из них станет пробовать на нас свои силы и бомбардировать Москву сообщениями о нас.

— Логично, — заметил Радек.

Далее Сазонов объяснил, что при тесном взаимодействии сторон возникнет опасность измены, кого-либо могут подкупить или захватить в плен, выведав, тем самым, всю подноготную ангарцев.

— Чем меньше о нас информации, тем лучше для нас. Тот же Мартынюк, он ведь всё выболтает! Да на нас охоту объявят, поэтому пороги считаю идеальным местом для нашей речной границы.

— С точки зрения обороны места лучше не придумаешь, — охотно согласился Смирнов.

— Но как быть с торговлей? — воскликнул Саляев.

— Чем торговать-то собрался? — съехидничал Радек.

— Кстати, о торговле. Кузьмин меня в позапрошлом году предупредил, что более рейсов не будет — отцовские денежки попросту кончились и поморам уже платить будет нечем. Так что пора обращаться на юг. Это вторая проблема, — сообщил Вячеслав о тайном разговоре с Тимофеем Кузьминым.

Сын купца тогда требовал от Соколова снарядить караван в Китайское царство, а не использовать его как извозчика для крестьян, провозимым за отцовские деньги.

— Так что, после возвращения Бекетова будем планировать экспедицию в Забайкалье? — поинтересовался у Вячеслава полковник.

— По всей видимости — да, нам больше некуда деваться, — согласился Соколов.

Вячеслав немного помедлил, а потом решительно произнёс:

— И вот ещё что, мужики. Возвратимся-ка к нашим баранам, то есть боярам. Вы знаете, я уже не в восторге от этой идеи, всё-таки нечего нам уподобляться прошлому. Незачем, это была моя ошибка, признаю и каюсь, — улыбнулся на последней фразе Соколов.

— Ох-ты, Вячеслав, это стоящая идея, чёрт возьми! Продолжай, — воскликнул Радек, чуть ли не захлопав в ладоши.

Сазонов молча выставил руку со сжатым кулаком и оттопыренным большим пальцем. Петренко одобрительно покачал головой. Смирнов и Саляев с интересом смотрели на Вячеслава, ожидая дальнейшего развития его новой идеи.

— Ну вот, я накидал на бумаге термины, из них губернатор мне наиболее симпатичен.

— А какие ещё варианты, — спросил Радек.

— А вот, Николай Валентинович, сам посмотри, а то некоторые мне даже говорить в честном обществе неприятно, — рассмеялся Соколов, протягивая профессору небольшой листок, вытащенный из своего ежедневника.

— Это за президента тебе неприятно, — хмыкнул Радек, — понимаю. Ну да, губернатор звучит симпатичнее остальных. А у нас, стало быть, Ангарская губерния?

— Ага, она самая, — произнёс Вячеслав.

— А что делать, если губерний будет две или три? — спросил Саляев.

Соколов несколько замялся, действительно, а что тогда — супергубернатор что ли?

— Вот что, Вячеслав, оставайся-ка ты князем, это ещё довольно прогрессивно для этого времени, а вот боярство… Его надо отменять, несерьёзно, да и боярских родословных ни у кого нет, — серьёзным тоном проговорил Радек.

— А у меня, что — есть? — ухмыльнулся Соколов.

— Тебе — придумаем. Одну родословную можно состряпать. В Европе в Средние века, какие только родословные не выдумывали всякие придворные историки. Только бы их мессир выходил от какого-нибудь Цезаря-Августа или Октавиана и ничего. Так что нечего люд баламутить, а то крестьяне ещё что-нибудь не то подумают, мол, царь-то — ненастоящий.

— А я тогда, пожалуй, буду губернатором, — предложил Смирнов.

— Столица в Ангарске, Андрей Валентинович, — подсказал с ехидцей Саляев.

— Будет, Ринат, будет. Вот тогда и перееду.

— А замов у князя можно назвать комиссарами, — предложил Петренко.

— Может сразу наркомами тогда, — язвительно откликнулся Радек.

— Термин комиссар выдумали отнюдь не большевики, Николай Валентинович. Они были и у Петра Первого, да ещё у американцев в их гражданскую бойню комиссары были в войсках, а у нас тут постоянное военное положение.

— Ну, незнаю, — Радек развёл руками.

— Ладно, это частности. Дальше флаг и герб — это уже необходимо.

— Выходим на новый уровень! — констатировал Петренко.

121